Беседа с Ниной Руслановой

— Как стать актрисой... — Нина Русланова задумывается — В письмах меня часто просят: научите!

Она качает головой:

— Нет, не знаю.

— Нина Ивановна, вопрос наивный, но и задают его в семнадцать лет. Почта «Крестьянки», например, пестрит такими письмами. Вряд ли их авторы воображают, что актерский путь легкий и приятный. Мне кажется, их привлекают не аршинные портреты на афишах, а внутреннее содержание профессии, напряженный труд.

— Я не очень люблю, когда об актерском труде говорят, какой он изматывающий, ежедневный и еженощный. Это обыкновенная работа.

— И вы не чувствуете ее необычности?

— Я лично не чувствую. Мне непонятно, как человек на семи нотах пишет симфонию. Я завидую чужому умению мастерить что-то руками. А моя работа... Помните, в одной притче столяр спрашивает царя: «А ты кто?» «Я царь»,— отвечает тот. «Тоже хорошая работа» — утешает его столяр. Вот и у меня тоже хорошая работа.

Вопрос о том, как стать актрисой, повис в воздухе. Наверное, Нина Русланова могла бы сказать: ищите ответ в моих фильмах. Но каждая творческая судьба неповторима, нельзя последовать по стопам чужого таланта. И невозможно предсказать, кем станет девочка, скачущая вокруг послевоенной новогодней елки в алых шароварах запорожца. Однако, если идти по течению времени вспять, можно удивиться, как с чьей-то легкой руки бесфамильную девочку нарекли Руслановой. Росла Нина в детском доме и «артистическую» фамилию заработала за звонкий голос и веселый нрав. Война лишила ее родителей. Люди дали ей, что могли: имя, кров, заботу.

— Нина Ивановна, говорят, творческие профессии родом из детства...

— Плясала и пела я не хуже других. А артисткой стать — нет, не мечтала. У нас были мечты попроще. Соберем пузырьков из-под лекарств, сдадим в аптеку — их тогда по три копейки старыми принимали — и купим кулек конфет. Вот была радость! Детство приготовило меня к жизни. А в жизни мне иногда приходилось слышать: «Может, пора, наконец, забыть детдомовские законы?» Но чем плохи эти законы? Никто из нас представить не мог, что можно в одиночку съесть кусок хлеба. Не принято было ныть, жаловаться. И еще жалеть себя, даже в тайне души. А нас — нас жалели. Это было милосердное время. Помню Матрену Тимофеевну Кравченко, нашу воспитательницу. Сама в одиночку растила двух дочек и между нами, детдомовскими, и своими, родными, различия не делала. Подарит кто-то баночку меда, тащит нас я гости — хоть по ложке, а чтобы всем досталось... Никогда не забываю тех людей — первых, кого узнала в жизни. Думаете, мы ангелами были? Вот уж нет. В первом классе рядом с тобой мог оказаться такой головорез, какого сегодня в восьмом не сыщешь. Но наши воспитатели от нас не отрекались. Взвалив на себя бремя сиротского детства, они его несли.

В прихожей небольшой квартирки Нины Руслановой висит портрет. С портрета смотрит на вас светловолосая девушка с чистым взглядом. Если вспомнить деревенских героинь Нины Руслановой, грубоватых, одолеваемых житейскими невзгодами женщин, их будничную речь, заполошный нрав, решительные манеры, то с девушкой на портрете, пожалуй, не обнаружишь сходства. Те земные, земной любовью мучаются, о земном хлопочут... Эта другая. Этой, что на портрете, играть бы героинь кротких, идеальных, не от мира сего. Но представим Харитину, жену Георгия Полушкина из телефильма «Не стреляйте в белых лебедей».

Что нам вспомнится? Причитания, охи, плачи. И как не плакать, когда в доме одни дыры, когда не знаешь, вернется муж или отправится на край света чужому горю помогать...

Добрый он, Георгий Полушкин, кто из женщин не мечтает о добром муже? Но доброта его белый свет греет, попробуй, уживись с таким! Только суть женской натуры, может, в том и заключается, чтоб добру в мужчине не перечить, чтобы главное в нем не рубить под корень. Пусть вздыхать, пусть плакать, но любить. Любит Харитина своего Георгия и гордится им, странным своим мужиком.

У Катьки-аэропорт из «Цыгана» мужа нет, обманутая она и от горьких своих обид вроде бы на все плюет. Но и здесь что-то не так, что-то светится у нее внутри, что-то искреннее рвется наружу... Внешне очерченные линиями резкими, эти героини потаенно нежны, стеснительны, готовы в любой миг распахнуть душу в ответ на слово участия... Все-таки есть у них родство с девушкой на портрете!

— Нина Ивановна, человек любой творческой профессии с особым пристрастием наблюдает жизнь. И как бы ни была интересна вся жизнь художнику или писателю, профессиональное зрение или слух ловят свое. А что подмечает актер?

— ...Откуда я знаю, как повязывать платок или бранить непутевого мужа? Да ведь я. думаю, сама деревенская. Подобрали меня грудным ребенком под Богодуховом Харьковской области, там, в детском доме, и росла. Крестьянский быт мне не чужой. И на съемках сельской картины успеваешь познакомиться, приглядеться к людям. Но все не так просто: увидел что-то подходящее для роли в чужой походке — скопировал. Скорее актер все- таки присматривается к тому, что с людьми происходит. Немыслимо все брать из себя.

Роли самой Нины Руслановой не сведешь к одному образу. А председатель горисполкома из фильма «Остановился поезд»? Вот уж не угадаешь кроткой женской души за этой деятельницей, говорящей как по писаному, живущей в мире демагогических ценностей. Или актриса Наташа Адашова из фильма «Мой друг Иван Лапшин» — одинокая, резкая, гордая (за эту роль Нина Русланова удостоена Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых). Нет бы Наташе согласиться на любовь Ивана — за таким как за каменной стеной, и возраст уже не юный, что за блажь — стремиться к человеку, к тебе равнодушному. Но блажь лизнет, а пронзительная ее верность, смех сквозь слезы, слезы сквозь смех вдруг заставляют нас опомниться: да почему надо идти за нелюбимого?! И совсем неожиданная работа — последняя: Степанида из нового фильма «Знак беды».

— Читала повесть Василя Быкова и совсем не думала, что могу Степаниду сыграть. «Живи и помни» Распутина читать спокойно не могла, так и видела себя Настеной. А закрыла «Знак беды», и мысли о себе не промелькнуло. И вдруг приглашают на пробы. Первое чувство было: да при чем здесь я?

— Вам случалось отказываться от ролей?

— Да. По-моему, это — заблуждение, что актер может сыграть все, и не просто может, а должен. Иногда просто не знаешь, что в образе сказать, или роль совсем не твоя. Тут пригласили меня на эпизодическую роль в фильме Сергея Бондарчука «Борис Годунов». Что эпизод маленький, не зазорно, а попасть в съемочную группу такого большого режиссера страшно интересно. Но по роли я должна была сказать две фразы и бросить ребенка на землю. Спеленутую куклу, конечно, не живого младенца. Но не могла себя пересилить. Кукла-то будет ребенка изображать! Актер должен все суметь… Это верно, когда он должен пойти в огонь и в воду...

— А вам случалось?

— Всем случается... На съемках «Знака беды» пришлось. Но это потом. А вначале я удивилась, подумала и все-таки села на поезд и поехала в Минск. Сама книга меня притягивала... Говорят. Василь Быков, когда ему показывали десятки Степанид, как-то все сомневался. А увидев мою пробу на мониторе, даже с места подскочил:

«Вот она. Степанида!» Так, по крайней мере, рассказывал мне режиссер фильма Михаил Пташук. По заслугам мне воздали? Не знаю. Просто, что называется, актерское счастье.

— Есть такое счастье?

— Конечно. В театре никто бы и не подумал предложить мне сыграть Степаниду, в первую очередь по возрасту не подхожу — та ведь почти старуха. А кино нам, актерам, предоставляет порой невероятные, неожиданные возможности. Кино разрушает сложившиеся амплуа, не дает актеру увянуть от однообразия, обостряет чутье к духу времени. И тут наше счастье, когда кто-то увидит, покажет пальцем...

— Нина Ивановна. «Знак беды» вышел на экраны. Фильм тяжелый, и выбор, стоящий перед вашей героиней, полуграмотной белорусской крестьянкой, не видевшей в жизни ничего, кроме своего хутора, оскверненного врагом, невыносимо тяжел: умереть и тем самым протестовать, хоть об этом никто не узнает, или худо ли, бедно, остаться жить. Вы думаете, современный зритель способен всей душой почувствовать трагичность этого выбора?

— Почему нет? Выбор может быть не столь суров — жизнь или смерть, но выбирать-то каждому приходится. Уступить или до конца стоять, пусть хуже тебе будет, но стоять, собой оставаться, не дать надругаться над своей правдой Знак беды — это знак расплаты, знак времени. Сколько было в довоенной деревне людей, искалеченных морально, и тех. кто калечил, и тех. кто в своей обиде затаился. Надо было и с врагом квитаться, и за свои грехи платить Выпало такое на долю простой бабе. Зачем таскается она на старости лет с бомбой, зачем хату свою сожгла, ради чего гибнет? Потому что не может она правдой своей поступиться, покориться тем, кто пришел разрушить ее мир. Я не думаю, что Степанида из тех. кому ставят памятники, что она какая-то особенная, бесстрашная. Обыкновенная она, вернее, нормальная.

— А вы встречали в жизни таких людей?

— Конечно.

— Вы обмолвились, что на съемках «Знака беды» пришлось идти в огонь и воду...

— На сей раз только в огонь. Снимали заключительные кадры. Накануне погода была чудесная. Думали, что и ночью во время съемки ветра не будет, стенка дома, который я «Поджигала», сгорит как по писаному. Поставили стенку. Стемнело. В рубашке я легла на мартовский снег. Облили бензином паклю, подожгли. И тут вдруг над головой что-то взвыло, зашумело, поднялся ветер, и огонь понесло на меня. Бежать? Но сцена самая важная — последние слова Степаниды людям, у которых просит прощения... Сказала я эти слова, поднялась и иду. «Ну как. Нин?» — спрашивают с тревогой. Я успела ответить что-то молодцеватое, и тут ноги подкосились. Думала, это только в прошлом веке девушки без чувств падали... Словом, натерпелась страху.

— Извините за личный вопрос: как муж относится к подобным происшествиям?

— Он понимает, что это моя работа. И всегда терпеливо остается жить один с дочкой, когда я уезжаю на съемки.

— А вы не огорчаетесь, что работа отрывает вас от семьи и. напротив, семья от работы?

— Как сказать. Наверное, иначе не выходит, но в нашей семье трагедий по этому поводу нет. Причину семейных несчастий ищут чаще во внешних обстоятельствах Муж много работает, жена много работает, дом забросила или жить негде, денег мало... Но я в это не очень верю. По-моему, рай в шалаше, наоборот делает людей ближе. Мы, например, с мужем квартиру получили, когда дочке уже три года было. А до этого мыкались в комнатке без всяких удобств в общежитии театра Вахтангова. Там и дочь родилась, оттуда с грудным ребенком бегала на работу в театр — играла тогда Николь в пьесе «Мещанин во дворянстве». Правда, во втором составе, но актриса из первого родила только что, волей-неволей приходилось быть, а первом. Сыграв сцену, в перерыве дочку покормлю, на руки кому-нибудь суну — и снова на сцену. Хорошего для ребенка, конечно, мало, как и в теперешних месячных отлучках из дома — ведь им без меня грустно, но это не то, что рушит мир в семье. Если свет так устроен, что мужчина и женщина созданы друг для друга, если мужчина с женщиной в своем доме об этом не забывают, что может их разлучить? А балансировать, если любишь дом и работу свою любишь, как-то приходится.

— А вы можете определить, когда вы почувствовали актерскую профессию своей?

— В первый раз в Харьковское театральное училище я провалилась. И решила из детского упрямства, что умру, а поступлю. Ну, поступила, потом училась в Щукинском, в Москве, и все больше лезли в голову мысли: а зачем я здесь, что такое могу людям сказать? Потом переубедила себя, вернее, работа меня переубедила. Но это не значит, что сомнения навсегда исчезли. Как стать актрисой. Что посоветовать девчонкам, мечтающим о сцене, о кино?.. Не знаю. Страсть к игре — одна из самых привязчивых человеческих страстей. И не беда, если играешь на самодеятельно сцене или снимаешься в любительском кино Портрет, которая вам понравился, писала не профессиональная художница, девушка, которая работала уборщицей в театре Вахтангова. Лиля Совокина. У каждого своя судьба. Разве нет?

У каждого своя судьба. Иногда мы думаем, что строим ее сами иногда — что это она ведет нас по предсказанному пути. Удача то улыбается, то прячется в тень. В судьбе актрисы смены света и тени особенно зримы и чувствительны. Чтобы стать актрисой и не уставать быть ею, надо обладать стойким характером. Впрочем, стойкость — хорошая черта в любом деле, за нее судьба вознаграждает. Нина Русланова, начавшая не с баснословного успеха, не с главных ролей, с каждым годом работает все интересней.