Персональная карточка героя Советского Союза

Ф. И. О. Павличенко Людмила Михайловна звание: майор год рождения: 1916 партийность: член партии с 1945 года, должность, часть, соединение: снайпер 54-го стрелкового полка 25-й стрелковой Чапаевской дивизии, описание подвига: активно участвовала в героической обороне Севастополя. Огнем снайперской винтовки уничтожила более 300 вражеских офицеров и солдат. Обучила многих бойцов снайперскому делу, награды: два ордена Ленина, медаль «Золотая Звезда», две медали «За боевые заслуги».

Из листовки 1942 года: «Доблестный снайпер Людмила Михайловна Павличенко»

«Когда я пошла, воевать, у меня была только злость на фашистов за то, что они нарушили нашу мирную жизнь, за то, что они напали на нас. Но то, что я увидела потом, породило во мне чувство такой неугасимой ненависти, что ее трудно выразить чем-нибудь иным, кроме как пулей в сердце фашиста.

Она училась на историческом факультете Киевского университета. Уже начала писать дипломную работу о Богдане Хмельницком. После четырехлетнего перерыва окончила университет и стала историком.

А в перерыве была война...

В отбитой у врага деревне я видела труп тринадцатилетней девочки. Ее зарезали фашисты. Мерзавцы, так они демонстрировали свое умение владеть штыком! Я видела – мозги  на стене дома, а рядом труп трехлетнего ребенка. Ребенок капризничал, плакал. Он помешал отдыху этих зверей. Они даже не позволили матери похоронить свое дитя. Бедная женщина сошла с ума.

Что можно сказать о фашисте, в сумке которого я нашла отнятую у нашего ребенка куклу и детские часики? Разве его можно назвать человеком, воином? Нет. Ненависть учит многому. Она научила меня убивать врагов. Я снайпер. Под Одессой и Севастополем я уничтожила из своей винтовки 309 фашистов. Ненависть обострила мое зрение и слух, сделала меня хитрой и ловкой, ненависть научила маскироваться и обманывать врага. Ненависть научила меня по нескольку суток охотиться за вражескими снайперами. Пока хоть один захватчик ходит по нашей земле, я буду думать только об одном: убить врага».

***

Маме и сестре, 27 августа 1941 года

«Я уже месяц и 10 дней в армии, успела насолить фашистам. Они, гады, присыпали меня землей два раза, теперь я в госпитале. Специальность: боец-снайпер Думаю, если не убьют, быть в Берлине, отлупить немцев и вернуться в Киев. Расчет у меня простой: 1000 фашистов, а тогда уже и я, дешевле свою голову не ценю и не отступлю.

Ленуся, как там у тебя в отношении сына или дочки? После войны роди двойню, только условие: если будет дочка, то чтоб похожа была на меня. А я буду бить на «отлично».

***

Маме и сестре, 28 апреля 1942 года

«Я. Ленусь, ехать на курорт отказалась, лежу тут в госпитале. Ничего мне не надо, все у меня есть, так что ты, мама, о посылках не думай. Домой приеду после войны, раньше не ждите. Получила медаль «За боевые заслуги». Если вы меня немножко любите, живите дружно и хорошо. Ленусь, передо мной лежит стихотворение:

• «Жди меня, и я вернусь
• Всем смертям назло.
• Кто не ждал меня, тот пусть
• Скажет: повезло...»

(Симонов)

Как хорошо сказано, видно, сам прочувствовал на себе; тебе трудно понять...»

***

Маме и сестре. 18 мая 1942 года

«Ты просишь, Ленусь, рассказать что-нибудь о фронте. Ничего новенького не произошло, разве из старого... представь себе декабрь, снег, небольшой мороз, на мне поверх всяких фуфаек, шинели белый маскировочный халат под цвет снега. И вот лежу уже 3 часа, надоело, фрицев нет, холод загнал их поглубже в землю, вернулась на свою передовую, взяла 10 гранат, пистолет и пошла прямо на фрицев еще с одним старшим сержантом, забросали их гранатами и спокойно вернулись к себе, а фрицы с перепугу открыли такую стрельбу!.. Ну, бывали дела и похлестче, но о них потом».

***

Маме и сестре, 15 декабря 1942 года

«Ленусик, ты себе представить не можешь, что такое современная война!.. Теперь о себе.

Представлена к ордену Ленина. Вот и все. Правда, на армейской Доске почета была первой. Вот. Ленуся. Все, ну а эпизоды — после войны. Сейчас не время заниматься мемуарами. За это время, т.е. с 6 августа и до сих пор все время на передовой огневой.

Ленуся мне ничего не надо, у нас есть все, ведь нас кормит народ. У меня, роднусь, большое несчастье. Похоронила Леню, его уже нет со мной... Ничего, Ленусь, буду воевать сама. Но им горжусь. Это был прекрасный человек... Когда вырвешься, посмотришь: одинокая могилка... Леня часто меня спасал своей любовью. Мамуля, спасти на войне — это спасти по-настоящему. Меня в одном из наступлений ранило. Идти я не могла. Как бережно он меня нес. А кругом военный концерт... С какой любовью и каким диссонансом звучали его слова: «Люся, потерпи. Люся, ты должна быть живой...» Ну, а я вот не уберегла...»

***

Из пресс-конференции в США, организованной Элеонорой Рузвельт, 1942 год

Вопрос: Сколько гитлеровских снайперов, асов винтовки, вы имеете на своем счету?

Ответ: Снайперов — тридцать шесть.

Вопрос: Вы профессор снайперов?

Ответ: Я учила младших товарищей.

Вопрос: Где же, в военной школе?

Ответ: Нет, у нас время не терпит. На переднем крае.

***

Маме:

«Жди скорее мама, если останусь, то встретимся после войны, ну, а если... так тебе не будет стыдно иметь такую дочку. Но я тебя люблю и останусь для тебя...»