Пожарные каланчи Петербурга

Равнинные города России нуждаются в вертикалях, доминантах, разрывающих плоскость, преодолевающих горизонталь — скуку обыденной жизни. Колокольня при церкви и пожарная каланча — символы небесного порыва и земной тревоги — формируют облик многих русских городов. Панорамы Ярославля и Рыбинска, Костромы и Тутаева, Майкопа, Омска, Иркутска немыслимы без этих сугубо практических и в то же время романтично-возвышенных сооружений.

Строили их вплоть до 1930-х годов — до поры всеобщей телефонизации и высотного строительства. Когда-то на площадках каланчей дежурили дозорные. Заприметив дым и пламя, они вывешивали на каланче сигнальные шары или фонари, указывавшие, в какой части города горит. По этому сигналу под звон колокола мчались к месту бедствия пожарные конные упряжки, а позднее — автомобили. Потом потребность в каланчах отпала, их стали сносить. Те, которые уцелели, драгоценны как памятники старины.

Больше всего их сохранилось в Петербурге.

Самая высокая — каланча Спасской полицейской части (в Петербурге XIX века пожарные команды располагались при полицейских частях). Она возносится над углом Садовой и Большой Подьяческой улиц на высоту 46 метров. Между прочим, именно сюда, в здание полицейской части, что под каланчой, пришел Раскольников сознаваться в убийстве старухи-процентщицы и Лизаветы. Этот район был самым беспокойным, самым криминальным в имперской столице, и притом весьма обширным. Высокая каланча, с которой и сейчас отлично видны дальние крыши и дворы, стала одним из немногочисленных архитектурных украшений и главной доминантой Спасской части Петербурга. Она живописно смотрится в перспективе Большой Подьяческой улицы со стороны Фонтанки, перекликаясь с золотым куполом Исаакия, плывущим над крышами темных домов.

Каланча Охтинской части — миниатюрна, стройна, выглядит игрушкой над широкой гладью невской воды. Охта вплоть до Великой Отечественной войны была тихим, почти сельским пригородом Петербурга, застроенным в основном маленькими деревянными домишками. Поэтому высота охтинской каланчи невелика. Площадка с распростертой над ней конической крышей выглядит как широкополая шляпа деревенской модницы или колпак доброго волшебника из детской сказки.

Совсем другое дело — каланча Коломенской части возле Калинкина моста. Строил ее в 1840-х годах архитектор Рудольф Желязевич, более всего известный станционными постройками Николаевской (Московско- Петербургской) железной дороги. Зданию весьма прозаическому он постарался придать романтический облик, отдаленно напоминающий раннеренессансные постройки Италии: этакий казарменный вариант палаццо Синьории во Флоренции. Мрачноватое красно-кирпичное здание полицейской части неуклюже громоздится над Фонтанкой, а из него к небу вздымается квадратная в сечении вышка, похожая на точильный брусок.

Оригинально в архитектурном отношении здание Гаванского пожарного резерва на Малом проспекте Васильевского острова. Построено оно в 1906-1907 годах архитектором Федором Корзухиным. Художественные приемы модерна дополнены легкой стилизацией в неороманском духе. Самая примечательная часть здания — невысокая башенка с пирамидальной крышей, заменившая ненужную вышку. Постройка — мягкая, обаятельная, напоминающая уютную английскую усадьбу, а вовсе не прибежище огнеборцев — весьма необычно смотрится сейчас в окружении хрущевских пятиэтажек.